Feel the crack.
Участники: TYL!Супербия Сквало/TYL!Фран
Кодовое слово: Скандий
Отыгрыш завершён!
Кодовое слово: Скандий
Отыгрыш завершён!
Перестав сдерживаться, Скуало зарычал не хуже дикого зверя. Не давая больше мальчишке чувствовать себя якобы хозяином положения, мечник резко схватил его за плечо и буквально швырнул на кровать. Ещё один удар зеленоволсой головой о спинку кровати, ещё один удар в лицо, ещё один грубый, чересчур болезненный поцелуй. Ярость, так долго сдерживаемая, кипела сильнее прежнего, абсолютно срывая крышу и снося все внутренние границы, которые ещё оставались до тех пор у мечника.
И, естественно, кроме злости в нём кипело и возбуждение. Тело мальчишки было податливое, послушное, какое-то приятное в своей хрупкости. И Скуало безжалостно раздирал это тело ногтями, наносил глубокие, но не смертельные порезы короткой шпагой в руке.
А потом он ухмыльнулся. И, резким движением перевернув иллюзиониста на живот, без какой-либо предварительной подготовки, не заботясь вообще ни о чём, кроме того, чтобы удовлетворить собственную злость, резко всадил рукоять шпаги прямо между расцарапанных его ногтями ягодиц мальчишки.
- Ну и как тебе это, сучёныш? - поинтересовался он с полубезумной ухмылкой.
Это же Вария, в который раз за сегодня подумал он.
Это же, чёрт возьми, Вария. Здесь никого не удивляет, когда у тебя напрочь срывает крышу. Здесь можно позволить себе вообще всё.
И казалось, что если бы Скуало не знал о повышенной чувствительности боли иллюзионистов, сейчас, жестоко измываясь над Франом, он получал в сотни раз меньше удовольствия. "Как еще конечности не переломал?"
Фран не успевал переводить дыхание, как на теле появлялись новые гематомы, порезы, проколы. Парень терпеливо лежал, сжав ладони, изгибаясь и прогибаясь от каждого удара, упорно, снова и снова открывая смыкающиеся от боли глаза. Что бы видеть этот взгляд.
Как сам Скуало восторгался злостью и ненавистью Занзаса, сейчас иллюзионист точно так же готов терпеть все издевательства своего «покровителя», лишь бы чувствовать эту мощь.
И тут Франа резко перевернули на живот. Изувеченная кожа, врезавшись в такую внезапно твердую и режущую ткань, сильнее заныла, истерично возвещая о своих страданиях.
На мгновение все затихло. Такое короткое и бесконечное «настоящее», когда передозированный болью мозг опять начал обрабатывать информацию, думать, соображать. Но время пошло дальше. И короткая передышка оказалась фарсом - лишь небольшой разминкой перед настоящими мучениями. Фран истошно закричал в голос, сжимаясь в огромный ком живой, пока еще, боли. Когда со всей силы. Без подготовки. Разрывая до мяса.
- Мне это…к…как-то.. б… больно. – С трудом найдя силы, в ответ на язвительный вопрос прошептал себе под нос Фран, безуспешно стараясь сдерживать болезненный скулеж.
Побелевшие костяшки, дрожащие пальцы, сжимающие испачканные простыни, бесконечный поток крови изо рта, носа, глубоких дыр в теле, частое дыхание, залитые слезами глаза. Грудь так быстро поднималась и опускалась, ища воздух, что в горле пересохло. Вжавшись лбом в мягкую перину, иллюзионист облизнул губы.
«Держать себя в руках и терпеть. Семпая же терплю»
- Я...честно рас…считывал… - Фран не поворачивал головы. В интонации будто усмешка. Онемевшие от боли бедра чуть дернулись в сторону, в попытке вырваться из болевого круга, но иллюзионист снова взял над телом контроль, замерев как большая живая игрушка. – На немного иной предмет в н…нутри…меня…
Этой истинной сущностью была акула, безжалостная, кровожадная, хищная.
Он видел мучения мальчишки. Знал, насколько ему больно. И полностью этим наслаждался. Не было уже мыслей о том, что, мол, Фран "заслужил" это, или какие-то внутренние оправдания. Ничего это не было, потому что думать - думать можно будет и потом. Сейчас же можно было, наконец, просто не отказывать себе в удовольствии.
Наверное, это ненормально - когда так сильно хочется унизить, растоптать полностью, когда чужая боль, чужие крики и чужие слёзы так сильно заводят, что хочется делать больно ещё и ещё... Но почему он, чёрт побери, должен был терпеть?
Всё-таки, похоже, в Варии действительно не место людям без каких-либо психических отклонений.
На рукояти шпаги неизменно с каждым толчком оставалась кровь. Кровь была всюду, её запах нехило бил Акуле по мозгам. Словно кровь врага, словно запах очередной победы. Мальчишка стонал, дёргался, и это, что ни говори, было восхитительно.
- Я...честно рас…считывал…На немного иной предмет в н…нутри…меня…
О, этот пацан всё ещё умудряется дерзить? Ха! Занятно!
- А ты не думаешь, мелкая тварь, что не заслужил этого самого... иного предмета? - мечник наклонился к уху иллюзиониста, продолжая орудовать шпагой.
И только где-то на грани сознания, незамеченная и бессильная, робко билась мысль о том, что этот мальчишка - вовсе не враг, на которого надо спускать свои безумные акульи инстикнты, а член семьи, которого вроде бы полагалось защищать.
«Неужели и правда от такого можно возбудиться? Как у придурка-капитана глазки-то акульи загорелись…»
Наконец-то прекратилась эта тихая пытка. Скуало наклонился, шепча в ухо:
- А ты не думаешь, мелкая тварь, что не заслужил этого самого... иного предмета?
Его голос. Такой… нехарактерный для него. Чуть надменный, возбужденно-приглушенный и, конечно, море удовольствия, наслаждения ситуацией.
«Ох, капитан, вы не только придурок, но еще и извращенец, похуже Луссурии. Тот хотя бы не скрывает своих наклонностей»
Холодные пальцы медленно накрыли глаза Скуало. Фран плотно прижался к его спине голым, испачканным в крови липким телом, уткнулся носом в затылок, чуть тормоша давно высохшие слипшиеся пряди волос.
- А вы думаете, ваш предмет такой ценный и незаменимый, что его надо заслужить? – Тихий шепот в ухо, передразнивая манеру и интонацию капитана. Фран потерся бедрами о Скуало. - Если такой ценный, можем поменяться ролями. Я не попрошу платы и заслуг за это.
А комната так и продолжала находиться в смеренном забвении с тихими, уже почти впитавшимися в стены, стонами лежавшего на кровати Франа.
Но даже у Скуало были свои пределы. Когда мальчишка закрыл сзади ему глаза и так дерзко предложил ему "поменяться ролями", лимит терпения на сегодня был исчерпан.
Ухмыльнувшись и резко перехватив Франа сзади за руки, мечник перекинул его через себя, швырнув в стену, и резко встал с кровати, застёгивая брюки. Теперь, выпустив пар, он начинал успокаиваться и приходить в себя. На этот вечер с него было довольно.
- А ты ничему не учишься, да, Лягушонок? - теперь голос капитана звучал уже расслабленно, почти спокойно, и только ухмылка и продолжавшие чуть заметно гореть глаза выдавали недавний срыв. - Мне интересно, почему ты, гадёныш, не мог просто извиниться с самого начала.
Скуало закрыл глаза, стараясь унять бушевавший внутри пожар. Но уже через секунду он снова мог себя контролировать. В конце концов, снова запечатывать эту полубезумную часть себя было уже привычно. Не открывая глаз, мечник сделал глубокий вдох. И выпустил из руки шпагу.
- Пора прекращать всю эту хрень. Ты надоел мне, мелкий пакостник. Да и чёртов Босс ждёт. Продолжай свои глупые игры с Белем, они ему понравятся.
Он открыл глаза и быстро зашагал к двери. Врождённое чутьё и опыт общения с иллюзионистами помогали ему неплохо видеть сквозь иллюзии.
- И не трогай мои волосы больше, отродье. В следующий раз я не стану требовать извинений и просто тебя убью. Не думаю, что кто-нибудь здесь по этому поводу сильно огорчится.
Это же Вария, детка. А волосы мне отмывать будет всё равно этот психованный придурок с ножами.
И Скуало скрылся из вида, кк ни в чём не бывало уже идя по коридорам особняка.
Наши поздравления участникам!